глазах обнял рабочего, который тоже встал с места и яростно аплодировал. Маленький жилистый матрос бросил в воздух бескозырку… Выборгский красногвардеец с воспаленными от бессонницы глазами и осунувшимся небритым лицом огляделся вокруг, перекрестился и тихо сказал:
— Пусть будет конец войне…
В конце зала кто-то запел „Интернационал“, и все тут же подхватили».
…Первый декрет молодой республики. Ее первый закон. В грохоте пушек империалистической войны — о мире!
Революция и мир!
Они ровесники — наша революция и наша борьба за мир.
В ту же ночь с 26 на 27 октября съезд Советов принял и второй важнейший закон: Декрет о земле. Веками мечтал русский крестьянин о своем клочке земли, со Степаном Разиным еще, с Пугачевым поднимался на борьбу за землю, за волю, за лучшую долю.
В канун революции 30 тысяч помещичьих семей, а точнее, 150 тысяч человек владели семидесятью миллионами десятин земли. И столько же приходилось на долю пятидесяти миллионов крестьян. Сотни десятин у помещика — и ни клочка у крестьянина. Гнул пахарь спину на чужой земле. Что ни вырастит — все отдай! Самому оставалось только новой весны ждать, дотянуть бы до нее, не умереть бы с голоду…
И вот Ленин читает в Смольном слова декрета:
«Помещичья собственность на землю отменяется немедленно, без всякого выкупа.
Помещичьи имения, равно как все земли удельные, монастырские, церковные со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов».
Утром делегаты съезда разъезжались по своим городам и деревням. Каждый вез текст Декрета о земле, берег его, как самую большую драгоценность. Совсем не случайно сохранились до наших дней газеты, вышедшие 27 октября, листовки с текстом декрета — стали сейчас музейными экспонатами.
В Смольном Ленину оборудовали кабинет. В комнате № 67, на третьем этаже в южном крыле здания. На дверях ее и до сих пор висит табличка: «Классная дама». На память оставили. Сразу за дверью располагалась первая, совсем маленькая комнатка, где едва уместились два стола управляющего делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевича и секретаря Совнаркома Н. П. Горбунова. Следующая комната, побольше, одним своим окном выходила на Неву и двумя на Смольный проспект. Была она тоже невелика, и, когда здесь собирались на совещание первые наркомы нового государства, в комнате сразу становилось тесно.
Первый нарком социального обеспечения Александра Михайловна Коллонтай вспоминала:
«Обстановка заседаний Совнаркома была самая деловая, и даже более чем деловая, недостаточно удобная для работы. Стол Владимира Ильича упирался в стену, над столом низко висела лампочка. Мы, наркомы, сидели вокруг Владимира Ильича и частью за его спиной. Ближе к окнам стоял столик Н. П. Горбунова, секретаря СНК, который вел протокол. Всякий раз, когда Ленин давал кому-нибудь слово или делал указания Горбунову, ему приходилось оборачиваться. Но переставить стол поудобнее никто не подумал тогда, заняты были большими делами. Не до себя было!..»
Охрану комнаты Ильича доверили боевой пулеметной дружине путиловцев.
В. Д. Бонч-Бруевич сразу обеспокоился тем, что к Ленину стремился попасть каждый. По делу и не по делу. В одной из комнат нашел он папки для бумаг, разрезал их на аккуратные квадратики и сделал из каждого квадратика пропуск, пронумеровал, на каждом расписался и поставил печать. Пропуск № 1 вручил Владимиру Ильичу.
В 1959 году у входа в первый рабочий кабинет Ленина в Смольном установили мемориальную доску. На ней написано: «В этой комнате, после образования Советского правительства на Втором Всероссийском съезде Советов, был первый кабинет Председателя Совета Народных Комиссаров Владимира Ильича Ленина.
Здесь В. И. Ленин подписывал первые декреты и распоряжения Советского правительства, проводил заседания Совнаркома, встречался с рабочими, крестьянами, солдатами, делегатами Второго Всероссийского съезда Советов».
В этой же комнате, за невысокой перегородкой, стояла и простая железная кровать, на которой Владимир Ильич отдыхал.
Недели через две Ленину и Надежде Константиновне Крупской оборудовали и жилую комнату. Тоже небольшую, разгороженную пополам перегородкой.
«Вход в нее, — вспоминал первый комендант Смольного матрос с „Дианы“ П. Д. Мальков, — был через умывальную с множеством кранов, здесь раньше умывались институтки. В комнате — небольшой письменный стол, диванчик да пара стульев, вот и вся обстановка. За перегородкой простые узкие железные кровати Владимира Ильича и Надежды Константиновны, две тумбочки, шкаф. Больше ничего.
Прикомандировал я к „квартире“ Ильича солдата Желтышева. Он убирал комнату, топил печку, носил обед из столовой: жидкий суп, кусок хлеба с мякиной и иногда кашу — что полагалось по пайку всем. Бывало, Ильич и сам шел вечером в столовую за супом. Несколько раз встречал я его с солдатским котелком в руке».
Так у Владимира Ильича Ленина появилась в Петрограде первая своя квартира. Сколько лет до этого прожил он в городе над Невой и никогда не имел своего угла. Снимал у хозяев. Скрывался у друзей. Или даже в шалаше под Разливом. И только с победой Октября — первая своя комната.
124 дня провел Ленин в Смольном. Здесь он руководил партией, первым правительством нашей страны, выступал с докладами, принимал делегатов и крестьянских «ходоков». Здесь он написал около двухсот работ.
В первых числах марта 1918 года коменданта Смольного П. Д. Малькова вызвал Яков Михайлович Свердлов.
— Принято решение, — сказал он, — о переезде правительства в Москву. Охрана поезда Совнаркома возлагается на вас.
Грозные дни нависали над молодой Республикой Советов. К Петрограду рвались войска германского кайзера Вильгельма. Они уже захватили Псков, Ревель (Таллин), вплотную подходили к Нарве. До Петрограда оставалось два-три перехода. Здесь их с нетерпением ждало всякое вражеское отребье. В. Д. Бонч-Бруевич писал о тех днях:
«Разведывательные сведения, стекавшиеся в 75-ю комнату Смольного, ясно говорили, что устремления множества шпионов, международных авантюристов и белогвардейцев всецело были направлены на прежнюю царскую столицу и что жить здесь новому правительству становилось небезопасно».
26 февраля 1918 года на закрытом заседании Совнаркома было принято решение о переводе столицы молодого Советского государства из Петрограда в Москву. Соображений здесь было несколько. Москва в географическом отношении лучше была связана со страной, являлась древней столицей нашего государства. На Петроград остервенело рвались немцы, и в этих условиях нельзя было подвергать опасности столицу, откуда осуществлялось руководство всей страной.
Было отдано секретное распоряжение сформировать три состава классных вагонов и поставить их в укромном месте. Поезд с Лениным решено было отправить со станции Цветочная.
Враги революции, конечно, прослышали о переезде правительства в Москву и всеми силами старались узнать: когда и каким поездом поедет Ленин? А узнав, организовать крушение этого поезда.
И вдруг большевики сами